Быть обкуренным - не так уж и плохо. Конечно, если в нормальных количествах и употреблять то, что еще более или менее адекватно на тебя подействует, а не так, чтобы ты свихнулся в корень и перерезал весь город лишь из-за того, что тебе хватит твоей дозы на всю оставшуюся жизнь, но если вдруг тебе придется поделиться, ты не сможешь отказать и придется заняться чуть ли не благотворительностью, но ведь ты можешь отказаться скупой тварью, тогда и будешь скрепя сердцем отсыпать всем, кому не жалко. А жалко, собственно говоря, всем.
А если ты скупой, к тому же ты Гаспар Делл - это уж точно полная филейная часть, ведь если бы и хотел отсыпать - отсыпать и нечего. В общем, это уже несносный бред обкуренного недоумка, как может показаться, но к счастью, он пока еще соображает, и, да, ключевое слово здесь - пока. Затягиваясь, он, растянувшись на мягком диванчике, кое-как умещаясь, в полной дыма комнате, напевал какую-то песенку, указательным пальцев правой руки размахивая в такт своим же бормотаниям и время от времени приподымаясь и закидывая голову назад, чтоб вновь затянуться и насладиться одиночеством, как сказал кто-нибудь там, где-нибудь, чтобы захлебнуться в кайфе. Знаете, все бы ничего, и Гаспар бы так и докурился бы, в гордом одиночестве, хотя, уже не в одиночестве, ибо маленькие эльфы уже облепили спинку дивана, а акация, та, что около окна, уже тянули к нему ручки и стебли, явно желая получить и свою дозу, но испанец, буркнув что-то вроде "и самому мало", перевернулся на бок, лицом к телевизору и бельевому комоду, возле которого уже вовсю шпыняли гномы и те же эльфы, только уже более дерзкие и гневные, собирающие все самое дорогое, что только у Делла могло быть, в причудливый мешочек, в который раньше складывали золото. Все правильно, так-то: труселя и сейчас дороже золота. Ими не запосешься, - нервный смешок - Делл, каким-то чудом приняв сидячее положение, хотел было кинуться на гномиков, которые, обладая альпинистским снаряжением, уже шмыгнули в окно. Гномы за оконной рамой, Гаспар в ахуе. Выпал в осадок, радуясь, что хотя бы последние трусы, да на нем. Недолго думая нужна подмога, прямо как в мультиках по каналу Дисней - кряк бригада, или что там еще есть? С Маусом, знаете, они такие охеренные песенки поют и всякой фигней страдают - вот туда бы Гаспара и отправить, его бы там точно за своего бы приняли.
Ну вот. Высыпался в осадок, окей. Первое, что пришло в голову - вызвать подмогу, но не на место преступления - нельзя следы и улики путать и мешать, это он знал наверняка. Именно поэтому, схватив телефон, набрал СМС той, которая наверняка его не кинет, ибо они обычно на одной волне и висели. Филиппа! Срочно, читай сюда внимательнее, потому что-то от тебя зависит жизнь не только меня, но и моих маленьких друзей! Эти чумачечие твари украли все, все труселя, какие только были и спасти их можешь только ты.
Я на парковке, времени мало, от нас зависит все, так что давай, отрывай задницу от чего-то там и вылетай, на первом же светофоре у твоего дома тебя будет ждать пони-недоросток - он доставит тебя. Вроде весьма адекватно - высунулся в окно и убедился, что тот самый недо-пони уже отправился на крыльях любви и света в сторону торгового центра, откуда-то узнав, что доставить Филиппу нужно будет именно оттуда именно туда. Отлично, пол дела сделано, а сейчас, спустившись вниз по пожарной лестнице, он уже вовсю несся к спасательному желтому судну, где странный человек в странной кепке нес чепуху о том, что это простое "такси" и обкуренных недоумков он не возит, но ему пришлось, ибо шок оттого, что его преследуют телепузики, вогнал его в шок. Любимые герои детства пытались облаву устроить, на улице Сизам, ага. Отплатив какой-то n-нной сумой денег, волшебник Средиземноморья чуть ли не по стенке добрался до парковки и занял место в засаде - между стеной и колонной, распластавшись на земле, прикрывшись несколькими веточками и ожидая подмоги в лице Миддлтон, которая уже подоспела, явно не понимая, что творится. -Гаспааар!!! Ты тут??? Он тут же недовольно прыснул, переложил невинные веточки в правую руку и совсем как какой-нибудь секретный агент во время перестрелки кинулся к своей спасительнице, сложив обе руки как пистолет, ну, знаете, палец к пальцу, ладонь к ладони, веточки для прикрытия, торчащие из ворота поло и карманов джинс. Передвигаясь перекатами и скачками, то и дело выбегая на открытую местность или наоборот, прячась в "засаде", прижимаясь спиной к стене или дверям автомобилей, то и дело выкрикивая: - Миддлтон, прикрой меня - они повсюду.
Чертовы ублюдки! Они кормят невинных детей детскими сказками о добре, а сами ворую трусы ни в чем не повинных людей. Таких как я, например. Чувствующий себя чуть ли не Тони Старком, он все же догнался сам и нагнал Филиппу, хватая ее за руку и уволакивая в тень, под выступ второго этажа. - Филиппа, они повсюду. Ты смотрела Сайлент Хилл? Это куда страшнее, помяни мое слово, - он заткнулся и приложил палец к губами в знак молчания, как Аршавин в рекламе чипсов, - Эти мелкие живучие гады - они действительно очень коварны. Ты раньше не замечала этого? - продолжая нести бред сумасшедшего, он устроился у колонны, шлепнувшись на землю и прижавшись к холодной стене спиной, упираясь и затылком, время от времени поглядывая на Филиппу, ожидая поддержки в ее лице, которую он естественно добьется.
